Page 11 - RODNIK 68
P. 11

например,  после  окончания  Московского
                             инженерно-физического    института  в
                             течении  15  лет  занимался  оборонными
                             исследованиями  и  разработками.  Доктор
                             наук, профессор. Мало того, еще и генерал-
                             полковник!  Владимир  Пастухов  –  доктор
                             наук,   ведущий   научный   сотрудник
                             Курчатовского  института.  Петр  Шилкин   неказенного  слова  молодые,  выросшие  в
                             заведовал кафедрой Московского института   «догуттенберговскую»  эпоху.  Вот  когда
                             геодезии и картографии. Ну и так далее…  началась  магнитофонно-песенная  поэзия
                             Я  с  детства  знал,  был  уверен,  что  стану   Окуджавы,  Галича,  Высоцкого.  Вот  когда
                             заниматься литературой. Может, оттого что   ночами  загремели  пишущие  машинки,  на
                             уже в лет пять умел читать и глотал подряд   которых  переписывали  стихи  Цветаевой  и
                             книги, имевшиеся в домашней библиотеке,   Пастернака,  Мандельштама  и  Ходасевича,
                             а  мама  воспитывала  меня  на  пушкинской   Гумилева  и  Ахматовой.  А  поэтические
                             «Полтаве»  и  других  высоких  образцах.   вечера  в  Политехническом!  Их  увековечил
                             Так  что  проблема  выбора  передо  мною  не   в  своем  фильме  «Мне  20  лет»  Марлен
                             стояла: Московский университет, факультет   Хуциев.  «Было  такое  чувство,  -  вспоминал
                             журналистики! За год до поступления меня   эти  времена  Владимир  Буковский,  один
                             устроили на работу (в 16 лет!) в отдел писем   из  организаторов  несанкционированных
                             редакции газеты «Труд». Это было серьезно   властями  поэтических  чтений  у  только
                             и  ответственно.  И  притом  -  совершенно   открытого   памятника   Маяковскому,
                             бессмысленно,  ибо  никаких  знаний  или   -  словно  понемножку,  осторожно  все
                             опыта не набрался. Каждый день  тащился   расправляют  затекшие  от  долгого  сидения
                             на  Пушкинскую,  там,  в  замечательном   члены,  пробуют  шевелить  конечностями,
                             здании бывшего книгоиздательства Сытина,   переменить  позу,  а  все  тело  от  этого
                             теснилась  редакция.  Отдел  писем,  точнее,   покалывает  будто  тысячами  иголочек.
                             архив,  -  на  втором  этаже.  Пожилые  тетки   Ничто  вроде  бы  не  держит  –  можно  и
                             сидели  как  куры  на  насесте,  обедать  они   встать,  да  отвыкли,  отучились  стоять  на
                             ходили  в  ресторан  «Баку»  на  Тверской.  У   двух  конечностях…У  нас  паролем  было
                             меня хорошо если было в кармане 50 копеек.   знание   стихов   Гумилева,   Пастернака,
                             А после работы мчался в вечернюю школу.   Мандельштама».
                             Трудные времена…
                             …Хорошо было бы сегодня бросить взгляд   Их имен с эстрад не рассиропили,
                             в прошлое, перелистать подшивки журнала   В супер их не тискают облаточный,
                             «Юность»  тех  лет.  Не  знаю,  кто  тогда   «Эрика» берет четыре копии,
                             возглавлял  в  славном  катаевском  журнале   Вот и все!
                             отдел  поэзии  (известно,  что  в  «Юности»   А этого достаточно!
                             сотрудничали Станислав Рассадин, Фазиль   Александр Галич
                             Искандер,  Кирилл  Ковальджи  –  с  каждым
                             из  них  позднее  я  познакомился  -  и  еще   У Осипа Мандельштама точный и зримый
                             ряд  талантливых  и  порядочных  людей),   образ:  громада  МОГЭСа  на  Раушской
                             но  многое  достойное  внимания  на  его   набережной, словно чудовищный дредноут,
                             страницах появлялось. Именно там впервые   увенчанная четырьмя трубами, - нынче они
                             прочитал  стихи  Булата  Окуджавы,  Беллы   уже не дымят, да и садов в этой части города
                             Ахмадулиной.  «Юность»  дала  подборку   поубавилось. Хорошо помню эти огромные
                             стихотворений   Ахматовой.   Печатали    черные трубы, извергавшие дым. Вижу как
                             начинающих.  Мелькнули  -  первые  и     наяву  улочки  и  переулки  с  двухэтажными
                             последние  -  три  четверостишия  юного   домиками,  фасады  некоторых  из  них
                             Леонида   Губанова.   Были   напечатаны   украшены  полуколоннами,  а  портики
                             несколько   стихотворений   московской   лепниной;  дворики,  заросшие  зеленью,
                             школьницы  Надежды  Солнцевой  (жаль,    -  все  то,  что  бегло  и  емко  изобразил
                             что  одаренная  поэтесса,  выпустив  позднее   Мандельштам.  Разумеется,  в  те  поры  я
                             единственный   стихотворный   сборник    понятия не имел о том, что в мае или июне
           На фото           «Дерево-дождь»,  замолкла).    Это,  что   31-го  года  вечно  бездомный  поэт  с  женой
           вверху:                                                    переехал в Замоскворечье. Они поселились
           Легендарный театр на   называется, на вскидку, - что помню.   в  начале  Большой  Полянки  в  чужой
           Таганке.          Казалось, стихи пишут все. Как знать, может   квартире.  Неподалеку,  на  Якиманке,  жил
           Слева:            быть,  эта  небывалая  ситуация  вызвала  к   приятель Осипа Эмильевича, Борис Кузин.
           с Юрием Любимовым  жизни ахматовские строчки:
                                                                      Вдова  Мандельштама  вспоминала:  «Летом
                             Все в Москве пропитано стихами,          31  года  –  в  полной  изоляции,  на  Полянке,
                             Рифмами проколото насквозь…              обольстившись   рекой,   суетой,   шумом
                                                                      жизни, он (Мандельштам. – Ю.К.) поверил
                             Тогда,  в  конце  50-х  –  начале  60-х,  поэзия   в грядущее, но понял, что он уже не войдет
                             оказалась  как  нельзя  более  необходима   в него…»
                             людям.  Особенно  жаждали  искреннего,   Старое     купеческое    Замоскворечье


                                                             11
   6   7   8   9   10   11   12   13   14   15   16