Page 8 - RODNIK 68
P. 8
БЕЗДОННЫЙ район Замоскворечье простирается гораздо
дальше и включает многие улицы и переулки.
И я невольно сузил круг. Ведь были еще и
ЛАРЬ МОСКВЫ* Пятницкая улица, Полянка, Ордынка. Был
Балчуг, куда я ездил в музыкальную
*Измененная
стихотворения
Мандельштама строчка Москва, как
«Спит
деревянный ларь…»
школу. И, конечно, Лаврушинский переулок
с Третьяковкой. Она воспринималась не
как священный храм искусства, а как очень
дорогое, любимое место, куда водили
школьные экскурсии, куда ходили с
Река Москва в четырехтрубном дыме родителями. Где нашим изумленным взорам
И перед нами весь раскрытый город: представали Врубель и Левитан, Нестеров
и Суриков, шедевры ваяния и иконописи.
Купальщики-заводы и сады Рядом – писательский дом, где были квартиры
Замоскворецкие… Бориса Пастернака, Маргариты Алигер
(у нее иногда останавливалась Ахматова),
Осип Мандельштам Валентина Катаева и др.
Там я вырос, там, на набережной Максима
Горького – теперь она именуется
Космодамианская, - был вроде когда-то храм
Косьмы и Дамиана, - прошли мое детство и
юность. В средней части набережной высится
громадное здание, по сути – три здания,
Нижеследующий текст не стоит, наверное,
причислять к жанру мемуаров; дряхлеющая слившихся в одно целое. Построенное
память с трудом удерживает события давно
минувшего. Что-то могу напутать, ненароком
исказить. Фрагментарные заметки эти с
незначительными подробностями, сугубо
личными деталями, не следует рассматривать
в качестве исторических свидетельств с
соблюдением хронологической стройности.
Дело в том, что сегодня, когда наша столица,
ее архитектурный облик, да и сам состав
ее крови, так сказать, на глазах меняется до
полной неузнаваемости, все-таки уместно
попытаться воскресить прошлое, не
стремясь объять необъятное, с неизбежными
ностальгическими интонациями рассказать
о тех людях, с кем сводила в долгой жизни
судьба…
В этом исполинском, немыслимом мегаполисе,
который называется Москвой, у меня, как,
наверное, у каждого старого москвича, в конце 40-х годов прошлого века, оно
есть свое любимое место: Замоскворечье. не избежало архитектурных излишеств
То есть тот кусочек земли, что ограничен вроде полуколонн на фасаде, лепнины,
Обводным каналом (в обиходе его называли двух ротонд на крыше. Наша семья, после
Канавой) и основным руслом Москвы-реки. нескольких лет обитания в трущобе где-
Островок. От стрелки за «Ударником» и то за Преображенкой, перебралась в этот
трифоновским Домом на набережной, где дом в 1948 году. Набережная была вся
теперь высится странное творение Зураба перекопана, видно, перекладывали какие-то
Церетели, а тогда находилась секция магистрали, еще не начали сажать деревца
академической гребли общества «Труд», до и кустики, обильно разросшиеся с годами.
стрелки за Краснохолмским мостом, ближе к На другом берегу реки, на Котельнической
Павелецкой. Там тоже была гребная школа, набережной, достраивалось высотное здание,
только байдарки и каноэ. Но это моя, так одна из легендарных сталинских высоток.
сказать, личная география; на самом деле И вот фотография: мой отец в шинели с
*Измененная строчка стихотворения Мандельштама «Спит Москва, как деревянный ларь…»
8